«...Дабы довести ненависть к большевикам до озверения...»-6
История о переходе красного командира Булак-Балаховича в лоно белого движения на Псковщине приобретает все новые и неожиданные подробности. Впору уже статью писать.
В 1919 г. молодой комиссар 52-го полка 6-й стрелковой дивизии Иван Алексеевич Гагин переходит в Особый Отдел ВЧК. Позднее он станет заместителем начальника МВД УзССР, а тогда он ликвидировал банды на польско-белорусской границе. На работе он не раз разговаривал с начальником Особого отдела Валентином Ивановичем Маркичевым. Один из разговоров касался именно знаменитого "батьки" Булак-Балаховича, бывшего офицера, сотника в отряде Пунина, который в итоге перешел в Красную Армию. Маркичев поведал ему подробности перехода Балаховича к белым в ноябре 1918 года. Хотя его воспоминания, да еще в обработке Гагина, явно не совсем точны, они заслуживают внимания. Тем более, что неожиданно отличаются от других подобных свидетельств тем, что не рисуют Балаховича карикатурным аморальным злодеем, а скорее даже наоборот, отмечают его достоинства и таланты, сделавшие его опасным врагом.
* * *
- В марте 1918-го Булак-Балахович отправляет донесение на имя Фабрициуса, где указывает, что ему удалось перебить до сотни немцев, но под напором превосходящих сил он дальше держаться не может, просит подкрепления. У Булак-Балаховича в отряде оставалось не более 50 человек. Подкрепление было послано, всего 160-170 сабель. Булак-Балахович принял командование. Большинство немцев было перебито, часть захвачена в плен. Пленных офицеров Булак-Балахович расстрелял вместе с двумя капитанами генерального штаба царской армии - бароном Энгельгардтом и Вальтером, которые тоже оказались среди захваченных пленных.
Булак-Балахович показал в этом бою личную храбрость, военную смекалку; он выработал план совместных действий с отрядами конников из подкрепления, был ранен шальной пулей.
Он вошел в доверие. Когда Балаховичу потребовалась срочная операция в Москве, товарищ Фабрициус дал ему разрешение на поездку в Москву для лечения.
В Москве, после произведенной удачной операции, Балахович перед возвращением был у Троцкого. Троцкий разрешил ему формировать полк, не назначая комиссара.
По приезде Булак-Балахович был назначен начальником /167/ гарнизона Красной Армии в Луге, руководил мобилизацией населения в Красную Армию. До Фабрициуса доходят непрекращающиеся сигналы о неблагонадежности Балаховича. Бойцы заявляли, что не доверяют ему, он отталкивал неоправданной жестокостью, а среди командного состава было много подозрительных лиц из числа помещиков. На совещании, где собрались Фабрициус, военный комиссар Булин и комиссар Северной Коммуны Позерн, было предложено три варианта: разоружить полк Булак-Балаховича, напраить Булак-Балаховича на Восточный фронт, а в этот полк назначить командира-коммуниста, отправить полк вместе с Булак-Балаховичем на Восточный фронт.
Был принят третий вариант. Балаховичу был прочитан приказ, где говорилось о том, что на Восточном фронте наблюдается острая нужда в кавалерии, а потому решено направить его с полком туда. Он по-военному сказал: "Слушаюсь". Весь полк был собран и погружен в вагоны.
Увидев дисциплинированных бойцов и четко действующий начсостав, предчека и военный комиссар Булин изменили свое мнение о Балаховиче. Полк вместе с командиром был оставлен.
- Возможно, он был неплохим психологом, а? Как ты думаешь? - спросил Маркичев.
Я неопределнно пожал плечами. Мне было важно восстановить последовательность событий.
- А скорее всего, - продолжал Валентин Петрович, - у него неплохо поставлена разведка. Продемонстрировал отличную боевую готовность и полнейшую революционную дисциплину. Это во времена партизанщины, а порой и анархии! Вот он был каков. Запомни: и психолог, и разведчик.
- Зачем запоминать? И так ясно.
- На будущее. Пригодится. Ну-ка, ну-ка, продолжай. Мне казалось, что я многое знаю, но нет - есть такие детали, которые мне неизвестны. Тебе приходилось, конечно, слышать такую фамилию как Перемыкин?
- Генерал Перемыкин? Который работал против нас в Пскове с немцами?
- Не-е. Родной брат этого генерала, студент Горного института, сын золотопромышленника, он называл себя старым революционером, участником революции 1905 года. С генералом, по его словам, разошелся и весьма крупно. Он состоял, заметь, при Булак-Балаховиче порученцем. Потом стал командиром кавалерийского дивизиона с двумя сотнями пеших бойцов, обучал их военному делу. И что же? Спровоцировал бойцов и перешл в Псков к белым! Вместе с дивизионом.
- Об этом Перемыкине мне мало что известно.
- Зато я могу дополнить сказанное выше. На другой же /168/ день к Фабрициусу явились братья Булаховичи (их ведь вдое было - Станислав и Николай), просили разрешение написать воззвание к перешедшив бойцам, клялись в верности рабоче-крестьянской власти.
Маркичев помолчал, вздохнул тяжело.
- По мне, - веско сказал он, - если б меня спросили, я б овтетил: полк расформировать. Требовать наказания командования полка. Как чекист знаю, что ЧК категорически поставила вопрос о разоружении полка. В полку процветали дебош и кутежи. Был застрелен один из лучших, преданных Красной Армии командиров. Булак-Балахович не брезгвал ничем. Не представил отчета о том, куда растратил два миллиона рублей в дензнаках, данных полку на довольствие. Красноармейцы, не получавшие жалования, проявляли недовольствие... Балахович не спровоцировал их. Он просто и нагло их обманул. Зачитал полку ложный приказ о настпулении на Псков. И с развернутым знаменем полка двинулись. При переходе к проволочным заграждениям на немецкой стороне нейтральной зоны полк был окружен немцами, красноармейцы обезоружены и интернированы. /169/
И.В.Гагин. В пороховом дыму. Ярославль, 1985. С.167-169
Все эти подробности весьма дополняют картину произошедшего по изученным мною до этого материала.
Пара ремарок.
1. Данные Гагина совпадают с данными Фабрициуса-Травина из книги 1928 г. Не исключено, что оттуда он их и взял - в предисловии сказано, что автор "долго работал над рукописью в библиотеках". Но все равно, раз Балахович так рьяно участовал в войне с немцами, которые начали наступление после разрыва брестских переговоров, то это действительно показывает, что немцев он ненавидел не меньше большевиков. А в тот момент и больше. Кстати, стоит обратить внимание, что он перешел к немцам не только в годовщину революции, но и в последние дни Первой Мировой, понимая, что вскоре немцы с занятой ими территории уйдут.
2. Не в первый раз встречается утверждение, что Троцкий разрешил Балаховичу не иметь комиссара. Оно идет из 20-х гг., из статьи Фабрициуса. И это довольно странно, поскольку не так глуп был Троцкий, чтобы партизану, пусть и отличившемуся, давать такую привилегию. В те времена воевать без комиссара разрешалось максимум командирам-коммунистам - с этим в Красной армии всегда было жестко.
3. ЕМНИП, хотя бойцов Балахович действительно обманул, на немецкой территории никого не обезоруживали, а вполне наоборот. Другое дело, что весь полк не перешел - большую его часть успели перехватить, и захваченные бойцы клялись, что не разделяли авантюры командира.
4. Вообще-то, раньше я не слышал, чтобы Балахович был начальником гарнизона в Луге и ответственным по мобилизации. Судя по всему, тут Маркичем или Гагин путают. Да и располагался полк в Гдове.
В общем, я так и не понял, действительно ли Балахович "доводил ненавить к большевикам до озверения", но подавление восстаний одновременно с антисоветской работой и хитрые интриги и маневры показывают, что он был готов и на такую подлость, чтобы изобразить себя лояльным перед большевиками.
В такие минуты дико жалеешь, что не можешь просто сходить в РГВА и посмотреть по документам, что и как там было. Ну, или хотя бы в РНБ, чтобы уточнить, кто у кого переписывал. Пичалька.
P.S. Содержание предыдущих серий:
http://ru-history.livejournal.com/3498117.html
http://ru-history.livejournal.com/3551597.html
http://ru-history.livejournal.com/3552661.html
http://voencomuezd.livejournal.com/456193.html
http://voencomuezd.livejournal.com/590403.html
В 1919 г. молодой комиссар 52-го полка 6-й стрелковой дивизии Иван Алексеевич Гагин переходит в Особый Отдел ВЧК. Позднее он станет заместителем начальника МВД УзССР, а тогда он ликвидировал банды на польско-белорусской границе. На работе он не раз разговаривал с начальником Особого отдела Валентином Ивановичем Маркичевым. Один из разговоров касался именно знаменитого "батьки" Булак-Балаховича, бывшего офицера, сотника в отряде Пунина, который в итоге перешел в Красную Армию. Маркичев поведал ему подробности перехода Балаховича к белым в ноябре 1918 года. Хотя его воспоминания, да еще в обработке Гагина, явно не совсем точны, они заслуживают внимания. Тем более, что неожиданно отличаются от других подобных свидетельств тем, что не рисуют Балаховича карикатурным аморальным злодеем, а скорее даже наоборот, отмечают его достоинства и таланты, сделавшие его опасным врагом.
* * *
- В марте 1918-го Булак-Балахович отправляет донесение на имя Фабрициуса, где указывает, что ему удалось перебить до сотни немцев, но под напором превосходящих сил он дальше держаться не может, просит подкрепления. У Булак-Балаховича в отряде оставалось не более 50 человек. Подкрепление было послано, всего 160-170 сабель. Булак-Балахович принял командование. Большинство немцев было перебито, часть захвачена в плен. Пленных офицеров Булак-Балахович расстрелял вместе с двумя капитанами генерального штаба царской армии - бароном Энгельгардтом и Вальтером, которые тоже оказались среди захваченных пленных.
Булак-Балахович показал в этом бою личную храбрость, военную смекалку; он выработал план совместных действий с отрядами конников из подкрепления, был ранен шальной пулей.
Он вошел в доверие. Когда Балаховичу потребовалась срочная операция в Москве, товарищ Фабрициус дал ему разрешение на поездку в Москву для лечения.
В Москве, после произведенной удачной операции, Балахович перед возвращением был у Троцкого. Троцкий разрешил ему формировать полк, не назначая комиссара.
По приезде Булак-Балахович был назначен начальником /167/ гарнизона Красной Армии в Луге, руководил мобилизацией населения в Красную Армию. До Фабрициуса доходят непрекращающиеся сигналы о неблагонадежности Балаховича. Бойцы заявляли, что не доверяют ему, он отталкивал неоправданной жестокостью, а среди командного состава было много подозрительных лиц из числа помещиков. На совещании, где собрались Фабрициус, военный комиссар Булин и комиссар Северной Коммуны Позерн, было предложено три варианта: разоружить полк Булак-Балаховича, напраить Булак-Балаховича на Восточный фронт, а в этот полк назначить командира-коммуниста, отправить полк вместе с Булак-Балаховичем на Восточный фронт.
Был принят третий вариант. Балаховичу был прочитан приказ, где говорилось о том, что на Восточном фронте наблюдается острая нужда в кавалерии, а потому решено направить его с полком туда. Он по-военному сказал: "Слушаюсь". Весь полк был собран и погружен в вагоны.
Увидев дисциплинированных бойцов и четко действующий начсостав, предчека и военный комиссар Булин изменили свое мнение о Балаховиче. Полк вместе с командиром был оставлен.
- Возможно, он был неплохим психологом, а? Как ты думаешь? - спросил Маркичев.
Я неопределнно пожал плечами. Мне было важно восстановить последовательность событий.
- А скорее всего, - продолжал Валентин Петрович, - у него неплохо поставлена разведка. Продемонстрировал отличную боевую готовность и полнейшую революционную дисциплину. Это во времена партизанщины, а порой и анархии! Вот он был каков. Запомни: и психолог, и разведчик.
- Зачем запоминать? И так ясно.
- На будущее. Пригодится. Ну-ка, ну-ка, продолжай. Мне казалось, что я многое знаю, но нет - есть такие детали, которые мне неизвестны. Тебе приходилось, конечно, слышать такую фамилию как Перемыкин?
- Генерал Перемыкин? Который работал против нас в Пскове с немцами?
- Не-е. Родной брат этого генерала, студент Горного института, сын золотопромышленника, он называл себя старым революционером, участником революции 1905 года. С генералом, по его словам, разошелся и весьма крупно. Он состоял, заметь, при Булак-Балаховиче порученцем. Потом стал командиром кавалерийского дивизиона с двумя сотнями пеших бойцов, обучал их военному делу. И что же? Спровоцировал бойцов и перешл в Псков к белым! Вместе с дивизионом.
- Об этом Перемыкине мне мало что известно.
- Зато я могу дополнить сказанное выше. На другой же /168/ день к Фабрициусу явились братья Булаховичи (их ведь вдое было - Станислав и Николай), просили разрешение написать воззвание к перешедшив бойцам, клялись в верности рабоче-крестьянской власти.
Маркичев помолчал, вздохнул тяжело.
- По мне, - веско сказал он, - если б меня спросили, я б овтетил: полк расформировать. Требовать наказания командования полка. Как чекист знаю, что ЧК категорически поставила вопрос о разоружении полка. В полку процветали дебош и кутежи. Был застрелен один из лучших, преданных Красной Армии командиров. Булак-Балахович не брезгвал ничем. Не представил отчета о том, куда растратил два миллиона рублей в дензнаках, данных полку на довольствие. Красноармейцы, не получавшие жалования, проявляли недовольствие... Балахович не спровоцировал их. Он просто и нагло их обманул. Зачитал полку ложный приказ о настпулении на Псков. И с развернутым знаменем полка двинулись. При переходе к проволочным заграждениям на немецкой стороне нейтральной зоны полк был окружен немцами, красноармейцы обезоружены и интернированы. /169/
И.В.Гагин. В пороховом дыму. Ярославль, 1985. С.167-169
Все эти подробности весьма дополняют картину произошедшего по изученным мною до этого материала.
Пара ремарок.
1. Данные Гагина совпадают с данными Фабрициуса-Травина из книги 1928 г. Не исключено, что оттуда он их и взял - в предисловии сказано, что автор "долго работал над рукописью в библиотеках". Но все равно, раз Балахович так рьяно участовал в войне с немцами, которые начали наступление после разрыва брестских переговоров, то это действительно показывает, что немцев он ненавидел не меньше большевиков. А в тот момент и больше. Кстати, стоит обратить внимание, что он перешел к немцам не только в годовщину революции, но и в последние дни Первой Мировой, понимая, что вскоре немцы с занятой ими территории уйдут.
2. Не в первый раз встречается утверждение, что Троцкий разрешил Балаховичу не иметь комиссара. Оно идет из 20-х гг., из статьи Фабрициуса. И это довольно странно, поскольку не так глуп был Троцкий, чтобы партизану, пусть и отличившемуся, давать такую привилегию. В те времена воевать без комиссара разрешалось максимум командирам-коммунистам - с этим в Красной армии всегда было жестко.
3. ЕМНИП, хотя бойцов Балахович действительно обманул, на немецкой территории никого не обезоруживали, а вполне наоборот. Другое дело, что весь полк не перешел - большую его часть успели перехватить, и захваченные бойцы клялись, что не разделяли авантюры командира.
4. Вообще-то, раньше я не слышал, чтобы Балахович был начальником гарнизона в Луге и ответственным по мобилизации. Судя по всему, тут Маркичем или Гагин путают. Да и располагался полк в Гдове.
В общем, я так и не понял, действительно ли Балахович "доводил ненавить к большевикам до озверения", но подавление восстаний одновременно с антисоветской работой и хитрые интриги и маневры показывают, что он был готов и на такую подлость, чтобы изобразить себя лояльным перед большевиками.
В такие минуты дико жалеешь, что не можешь просто сходить в РГВА и посмотреть по документам, что и как там было. Ну, или хотя бы в РНБ, чтобы уточнить, кто у кого переписывал. Пичалька.
P.S. Содержание предыдущих серий:
http://ru-history.livejournal.com/3498117.html
http://ru-history.livejournal.com/3551597.html
http://ru-history.livejournal.com/3552661.html
http://voencomuezd.livejournal.com/456193.html
http://voencomuezd.livejournal.com/590403.html
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.