При рассмотрении вопроса о выдаче ссуд из казны Путиловскому и Русско-балтийскому заводам Совет министров обусловил «разрешение таковых, между прочим, введением в состав правлений субсидируемых обществ, для наблюдения за деятельностью их, особых представителей от министерства финансов и предоставлением им права приостанавливать не соответствующие интересам правительства, решения» (1). С этим не хотели мириться крупнейшие промышленные и банковые воротилы. Они подняли этот вопрос на заседании Особого совещания. Хотя представители военного и морского ведомств считали, что принятые правительством меры ограждают интересы казны и усиливают влияние правительства на заводы, всё же после обмена мнений Совещание приняло решение довести до сведения Совета министров просьбу промышленников о сохранении за частными предприятиями полной самостоятельности.
Под председательством Сухомлинова состоялось всего семь заседаний Особого совещания. Отметим наиболее характерные решения за это время. Мы уже говорили, что первым был поставлен вопрос о планe производства снарядов и об участии в этом деле русской промышленности. Не ограничиваясь крупной промышленностью, Родзянко выдвинул вопрос о привлечении «общественных сил» к работе на оборону. Имелись в виду земства и земские деятели, якобы обладавшие большей осведомлённостью о положении местной промышленности. «Намечаемая мера могла бы выразиться, прежде всего, в обращении посредством особой анкеты к председателям губернских земских управ и выяснении ими, при помощи созыва находящихся в их губерниях заводчиков, какие из предприятий могут быть использованы для нужд государственной обороны» (2). Предложение Родзянко было единодушно принято.
27 мая 1915 г. Сухомлинов обратился к председателям 43 губернских земских управ с письмом, в котором информировал их об организации Особого совещания, ставящего своей целью призлечение к работе на оборочу частной промышленности и «общественных сил» страны. Обращение имело целью выяснить через губернские и уездные управы, «какие именно заводы и фабрики или хотя бы менее значительные промышленные заведения могли быть использованы для нужд государственной обороны или путём непосредственного принятия на себя работ хотя бы по отдельным стадиям того или другого производства или передачей станков и другого технического оборудования на те заводы, которые в этом могут нуждаться» (3).
Этим обращением военного министра остался весьма недоволен князь Львов, председатель вновь образованного Главного комитета Всероссийского земского союза помощи больным и раненым. Он ждал, что обращение к земству будет сделано именно через Земский союз, и в непосредственном обращении военного министра к председателям губернских управ он увидел попытку обойти его.
На собрания уполномоченных губернских управ по докладу Главного комитета об участии Земского союза в деле снабжения действующей армии была принята резолюция, в которой подчеркивалось, что обслуживание армии должно быть поручено «не отдельным земствам, а Всероссийскому земскому союзу, как объединяющему собой всю земскую Россию» (4). Земскому союзу удалось добиться признания своих прав со стороны Особого совещания. В дальнейшем Особое совещание выдавало заказы Главному комитету по снабжению армии, который был организован при Земском союзе, что, впрочем, не исключало принятия отдельными земствами тех или иных заказов военного ведомства.
Обращение Особого совещания к земствам не могло дать сколько-нибудь значительного эффекта в снабжении армии. Председатели земских управ сообщали, что располагают только ремесленными училищами, которые при наличии чертежей и материала могли бы изготовлять дистанционные трубки. Училища эти были бедно оборудованы, имели от 1 до 5 станков. Только четыре губернии имели в училищах oт 10 до 1З станков, шесть губерний — от 5 до 18 станков, три — по 25. И одна лишь киевская управа сообщила о возможности мобилизовать до 300 станков (5). Только отдельные земства сообщили о частных владельцах, имеющих токарные и слесарные станки.
В дальнейшем деятельность земства развернулась по линии привлечения к работе по военным заказам мелких частных кустарных мастерских. Мастерские эти принимали заказы не на снаряды, а на предметы обозно-вещевого и интендантского снабжения, в которых армия также испытывала огромную нужду.
Из других представителей буржуазной общественности на призыв Особого совещания отозвалось общество винокуренных заводчиков. 1 июня 1915 г. совет общества, «состоявший из представителей всех районов России» (6) прислал «патриотическое» письмо, в котором заявлял о готовности всех заводчиков империи, «в случае надобности», предоставить свои заводы с оборудованием и машинами для изготовления оборонных заказов. Главное артиллерийское управление впоследствии предприняло практические шаги, чтобы ближе ознакомиться с теми возможностями, которые давали винокуренные заводы, располагавшие значительным оборудованием.
1. ЦВИА, лл. 25—28. Журнал заседаний Особого совещания № 2 от 18 мая 1915 г. Впоследствии комиссия, образованная Особым совещанием, решила, что, как правило, при выдаче ссуд предприятиям необходимо назначение в состав правлений этих заводов представителей министерства финансов.
2. ЦВИА, ф. 369, 1, д. № 49, лл. 48 — 53. Журнал заседаний Особого совещания № 3.
3. ЦВИА, д. № 96, л. 21
4. Там же, д. № 96, лл. 97—93. Письмо Львова от 17 июня 1915 г. в Особое совещание.
5. Там же, лл. 61—74.
6. Там же, л. 42.
На том же заседании председатель Государственной думы предложил привлечь к снабжению армии «постоянные съезды промышленности и торговли, биржевые комитеты и прочие объединяющие промышленность органы» (1). Совещание высказалось за создание на местах особых организации для посредничества между промышленниками и Особым совещанием.
Сухомлинов уступал требованиям думцев, хотя и не считал все эти меры полезными и необходимыми. Как раз после этого (4-го) заседания Особого совещания Сухомлинов в своём дневнике писал: «Председатель Государственной думы продолжает «патриотически шуметь», отвергая всякие формальности, не признавая ни 87, ни 17 и никаких статей закона и требуя диктаторской власти председателю Особого совещания по заказам и расходам на них. Одна болтовня, потеря времени и масса потраченной бумаги на журналы заседании. Так дела скопом не решаются» (2).
Тем не менее, не чувствуя прочной опоры, Сухомлинов должен был делать вид, что он разделяет взгляды думцев. В начале июня, за несколько дней до своей отставки, Сухомлинов отдал дань требованиям времени и подписал письмо председателю Совета съездов представителей промышленности и торговли, в котором признавал, что многочисленные торгово-промышленные организации могут оказать военному ведомству «особо ценное содействие». Он просил председателя Совета съездов передать объединениям торговли и промышленности «призыв оказать всемерную помощь Совещанию по обороне» (3). Этот призыв едва ли имел практическое значение, так как буржуазия уже создала военно-промышленные комитеты - и через них организованно наступала на правительство, требуя участия представителей комитетов в «оборонной работе». Что касается крупной промышленности, то представителен ее не приходилось агитировать, так как фабриканты и заводчики уже хорошо знали дорогу в военное ՝министерство, где вместе с заказами выдавались и солидные денежные субсидии, кроме того буржуазные круги были уверены, что Сухомлинову долго не удержаться во главе министерства, а новая «своя» кандидатура — генерал Поливанов, — будет для них удобной фигурой в роли военного министра.
Особое совещание регулировало׳ размещение военных заказов как внутри страны, так и за границей. Например, 1 июня 1915 г. Совещание обсудило предложение лорда Китченера о поставке 12 млн. снарядов с ноября 1915 г. по ноябрь 1916 года (1). Передавая это предложение, генерал Янушкевич, начальник штаба верховного главнокомандующего, обратил внимание Совещания на серьёзное политическое значение этого заказа. Он указал на то, что непринятие предложения британского правительства может в случае боевых неудач из-за недостатка снарядов «вызвать нападки со стороны союзников». Особое совещание высказалось за принятие этого заказа при условии поставки «полными выстрелами с пироксилиновым порохом», начиная־ с июля 1915 года (4). Предложение Китченера Ставкой было принято (5). 6 июня 1915 г. Совещание обсуждало вопрос об эвакуации промышленности Рижского района. Были вырабо1аиы условия эвакуации, при Генеральном штабе была создана особая комиссия по эвакуации, в которую входили представители промышленности.
Особое значение имело обсуждение условий заказа Путиловскому заводу на производство 700 трёхдюймовых пушек с поставкой их в период с сентября 1915 г. по июль 1916 года. Цена пушки была определена прежняя, согласно условиям 10 февраля 1915 г., но за каждое орудие, сданное сверх программы, завод получал премию в 2 тыс. рублей. В связи с обстоятельствами военного времени Совещание удовлетворило просьбу Путиловского завода о доплате ему 1 275 750 рублей.՝Кроме того председатель особой комиссии Протопопов доложил о заказе Путиловскому заводу 3 млн. пушечных патронов. Цена патрона определялась в 33 р. 70 к. без пороха. Совещание в принципе согласилось передать заказ на патроны Путиловскому заводу и предложило Главному артиллерийскому управлению заключить с заводом договор (6).
1. ЦВИА, л. 55. Журнал заседаний Особого совещания jYo 4 от 27 мая 1915 г.
2. Там же, ф. 46, д. № 106, запись от 27 мая 1915 года.
3. ЦВИА, ф. 369, оп. 1, д. № 96, л. 56.
4. ЦВИА, ф. 46, д. № 106, лл. 102-103. Журнал заседаний Особого совещания N2 5 от 1 июня 1915 года.
5. Там же. Журнал заседаний Особого совещания № 6 от 6 июня 1915 года.
6. Там же.
★
Военный министр Сухомлинов плохо отдавал себе отчёт в сложившейся обстановке и еще менее того желал работать вместе с представителями буржуазии. Октябристско-кадетские лидеры повели кампанию против Сухомлинова. Известия с фронтов о неудачах армии подымали активность буржуазии, требовавшей уступок oт правительства и наказания конкретных виновников поражения. Первым должен был уйти начальник Главного артиллерийского управления генерал Кузьмин-Караваев (1). На его место был назначен энергичным организатор и знающий артиллерист генерал Маниковский, бывший комендант кронштадтской крепости. Во главе Военно-технического управления поставлен был генерал Милеант, сменивший Вернандера.
Это было только началом перемен в военном министерстве. Сам военный министр Сухомлинов оказался связанным с немецкими шпионами, изменив родине. «Деятельностью тыла были недовольны армии и верховный главнокомандующий. Большинство учреждений и многие общественные деятели ставили в вину военному министру плохое снабжение армии, указывая, что он совершенно не справляется со своей задачей. Кампанию против Сухомлинова возглавили председатель Государственной думы Родзянко и член Государственного совета, бывший председатель Государственной думы Гучков» (2). Думцы требовали отставки Сухомлинова и ряда других, наиболее реакционных министров. Они объявили Сухомлинова единственным виновником неудач, обходя всё правительство (3). Сухомлинов несколько субъективно отразил происходящие события в своём дневнике: «Говорят, А.И. Гучков орудует вовсю и программу свою ведёт настойчиво, нахально и хитро. Родзянко у него играет роль «־тарана» (4). На следующий день Сухомлинов записал, что Родзянко советует ему подать в отставку, «так как съехавшиеся думцы меня ругают и винят в неудачах на войне».
11 июня русские войска оставили Львов, а 12 июня, во время заседания Совета министров, Сухомлинов получил письмо царя из Ставки с извещением об отставке. Николай II расстался с Сухомлиновым с сожалением, уступая единодушному требованию общественного мнения. Он благодарил его за труды «на благо нашей родной армии» и выражал уверенность, что история будет к нему более снисходительным судьёй, «чем осуждение современников». Председатель Верховной комиссии, организованной для расследования причин неподготовленности русской армии к войне, ген. Петров докладывал в 1916 г. царю следующее: «Верховная комиссия не могла не усмотреть, что те тяжёлые испытания, которые пришлось перенести нашей доблестной армии из-за несвоевременности и недостаточности пополнения запасов её воинского снабжения, проистекали не От каких-либо стихийных сил и не могущих быть своевременно предотвращёнными обстоятельств, а являлись прискорбным следствием деятельности органов военного министерства» (5). Ген. Петров вместе с другими членами Верховной КОМИССИЙ, министрами Наумовым, графом Бобринским, членом Государственной думы Варун-Секрет и др., фактически полностью солидаризировался с мнением буржуазной общественности, объявив Сухомлинова главным виновнком военных неудач России. Для представителей правительства не было никакого расчёта брать Сухомлинова под защиту. Пожертвовав Сухомлиновым, правительство оставалось как бы вне подозрения.
12 июня преемником Сухомлинова был назначен генерал Поливанов, кандидатура думских кругов, т. е. октябристов и кадетов, поддержанная великим князем Николаем Николаевичем (6). Так во главе Особого совещания оказался человек, близкий к думским кругам. Вопросы снабжения армии Поливанов возложил на генерала Лукомского, игравшего видную роль в работе Особого совещания. Кардинального обновления состава работников военного министерства не было произведено и при Поливанове.
В мае 1915 г, на 9-м съезде представителей промышленности и торговли, был создан Военно-промышленный комитет. 13 июня на заседании Особого совещания слушалось заявление Центрального военно-промышленного комитета о плане распределения заказов на б млн. снарядов. Это заявление предложено было рассмотреть в исполнительной комиссии. Совещание высказалось за то, чтобы Военно-промышленный комитет занялся производством особо дефицитных снарядов крупных калибров и винтовок (7).
В дальнейшей работе Особого совещания военно-промышленные комитеты являлись посредниками между казной, с одной стороны, и мелкой и средней промышленностью страны — с другой. Получая через Особое совещание огромные заказы и авансы, Центральный военно-промышленный комитет распределял их через местные органы по предприятиям.
1. ЦВИА, ф. 46, д. № 107. Имеется копия письма Сухомлинова к Кузьмину-Караваеву от 24 мая 1915 г. в связи с его отставкой и назначением Маниковского.
2. Лукомский А. Воспоминания. T. I, стр. 65. Берлин. 1922.
3. Вопрос об осветственност за вскрывшуюся неподготовленность России к ведению войны являлся предметом широкой дискуссии на первом заседании IV сессии 4-й Государственной думы 19 июля 1915 года. Марков II с трибуны Думы заявил о виновности в этом не только министров и генералов, но и членов Думы. Лидеры же буржуазии стремились переложить всю ответствеяность на Сухомлинова и Генеральный штаб, заявляя, что Сухомлинов обманул Думу.
4. ЦВИА, ф. 46, д. № 106, запись от 8 июня 1915 года.
5. ЦВИА. ф. 46, д. № 47, лл. 11—36. «Всеподданнейшее донесение Верховной комиссии». Николай согласился с выводами, представленными ему на утверждение.
6. Поливанов A. Мемуары, стр. 127-139. 1924.
7. ЦВИА, ф. 46, д. 106, лл. 10, 156. Журнал заседаний Особого совещания № 7 от 13 нюня 1915 года.
Большие заказы были даны генеpалу Банкову, который сумел наладить на предприятиях, главным образом Московского района и юга России, изготовление снарядов (гранат) французского образца из сталистого чугуна, в этой работе им оказывали помощь прибывшие в Россию французские техники. Первоначально производство гранат находилось в безотрад־ном положении, но мероприятия Особого совещания помогли преодолеть все трудности и серьезно организовать это дело.
20 июня 1915 г. состоялось первое заседаниe Особого совещания под председательством нового военного министра — Поливанова. Генерал Поливанов был незаурядным администратором среди руководящих военных работников царской России. Прекрасно образованный, трудолюбивый, склониый к либерализму, Поливанов выдвинулся лишь во время революции 1905 года. В 1906 г. он был назначен помощником военного министра, оставался на этом посту до апреля 1912 года. Он являлся правой рукой военного министра в вопросах бюджета и материально-технического снаряжения армии. На посту помощника военного министра, работая под руководством Сухомлинова, Поливанов умел ладить со Столыпиным и Коковцевым. Одновременно Он близко сошёлся с буржуазно-октябристскими и кадетскими кругами Государственной думы. Поливанов принадлежал к чиновникам столыпинской формации, однако в Государственной думе он видел полезный придаток государственного аппарата, поэтому его сотрудничество с членами комиссии государственной обороты было искренним. Вероятно, поэтому буржуазные деятели не вспомнили о его ответственности за неподготовленность армии к войне. Назначение Поливанова военным министром было встречено отрицательно императрицей и распутинскими кругами. Он не заслужизал доверия двора своей связью с Гучковым. При Поливанове влияние буржуазии на деятельность Особого совещания резко усилилось. На первом заседании Особого совещания Поливанов обратился с вопросом к Родзянке о том, в какой мере успешна деятельность самого Совещания. Родзянко дал положительное заключение о деятельности Совещания, которое, по его словам, обещало «полный успех в выполнении возложенных на Совещание задач». Одновременно он отметил необходимость дальнейшero сближения с торгово-промышленными кругами. Параллельно с Совещанием существовала особая Распорядительная комиссия во главе с великим князем Сергеем Михайловичем, что создавало известный параллелизм в работе Совещания. Родзянко потребовал ликвидации Распорядительной комиссии, и это было осуществлено.
Под руководством Поливанова деятельность Особого совещания получила большой размах, в Лондоне был организован заготовительный англо-русский комитет, во главе которого стоял один из великих князей; практическая работа комитета направлялась генералом Гермониусом. Американские заказы реализовались через банкирский дом Моргана. Однако основное внимание Особое совещание обращало на отечественную промышленность. Буржуазия ревниво наблюдала за тем, чтобы субсидии попадали в отечественную промышленность.
Особое совещание встречало много технических и экономических трудностей в организации военного производства. «Наибольшие трудности,— пишет Лукомский,— мы должны были встретить по заготовкам и заказам орудии, пулемётов, взрывчатых веществ, удушающих газов, дистанционных трубок, авиационных аппаратов и винтовок. На всё остальное предложений из-за границы поступало много (преимущественно из Англии и Америки), и многое можно было изготозить в России. На орудия и пулемёты, помимо заказов отечественным заводам были даны заказы в Англию, Францию и Америку. Для изготовления дистанционных трубок строились два завода в России, но кроме того были даны заказы на трубки во Францию и Японию. В Америке были заказаны полные снаряды (т. е. уже снаряжённые трубками)» (4).
Совещание много занималось вопросом об увеличении загрузки предприятий Петроградского фабричного района. В связи с трудностями снабжения топливом Петроградского района, первоначально било намечено ограничить здесь военные заказы и передать большую часть их заводам Южной и Средней России. На этом особенно настаивало министерство путей сообщения. Но под влиянием крупнейших промышленников и банков Совещание высказалось за полную нагрузку мощно оборудованного Петроградского района, все заводы которогo «должны работать с полным напряжением всех своих производительных сил». Совещание потребовало проведения таких мер, которые гарантировали бы снабжение топливом всего района (2). Несколько позднее Совещание призвало необходимым ограничить развитие промышленности в Петроградском районе. Новые предприятия там не разрешалось строить. Существующие же предприятия предполагалось полностью обеспечить заказами.
1. Лукомский А. Воспоминания, т. 1, стр. 68.
2. ЦВИА, ф. 46, д. 105, лл. 217-219. Журнал заседания Особого совещания №2 10 от 27 июня 1915 года.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.