Запретительные меры в Орловской губернии как механизм продснабжения действующей армии
Рогожина Ангелина Сергеевна
Кандидат исторических наук Старший научный сотрудник ОКМ
Запретительные меры в Орловской губернии как механизм продовольственного снабжения действующей армии в 1914-1915 гг.
Двадцатый век обрушил на Россию огромное количество глобальных политических и социальных потрясений. Участие России в Первой мировой войне открыло новую страницу российской истории, связанную с приобретением опыта мирового сотрудничества и противостояния. Вступление в войну потребовало колоссального напряжения материальных и человеческих ресурсов, подвергла серьезному испытанию все государственные и общественные институты.
Одной из важнейших проблем, вставших перед российским государством в годы Первой мировой войны, стало интендантское снабжение. Режим военного времени повлек за собой принципиальные изменения всей системы продовольственного снабжения не только беспредельного по своей емкости всероссийского тыла, но и миллионных боевых фронтов.
Бывший помощник Главного интенданта генерал Н.О. Богатко - в 1925 г. писал: «Перед войной у нас прочно привилось мнение, что В мирное время, незачем составлять какие-то планы и соображения о том, как продовольствовать армию и страну во время войны; естественные богатства России считались столь большими, что все пребывали в спокойной уверенности, что получать для армии все нужное для войны не представит никаких трудностей» [1]. Такое утверждение неминуемо порождает удивление, поскольку в России продовольственная проблема всегда стояла на повестке дня. Положение системы продовольственного обеспечения, даже в мирное время, усугублялось традиционно-устойчивыми и весьма сложными историко-географическими, климатическими, социально-экономическими, этно-демографическими, социокультурными факторами, обусловленными региональным многообразием, естественным для огромного пространства, занимаемого Россией. Указанные обстоятельства, уже давно породили вполне обоснованное мнение, что аграрная экономика России находится в зоне «рискованного земледелия». Неурожаи и голод всегда были естественным спутником социально-экономического развития Российской империи. Голод 1891-/173/
1. Головин Н.Н. Наука о войне: избранные сочинения. М., 2008. С. 640.
1892 гг., 1897-1898 гг. и 1911-1912 гг. имели разрушительные последствия для экономики страны, и каждый раз напоминали о неразрешенности продовольственного вопроса. Поэтому атмосфера «спокойной уверенности» перед войной, о которой писал Н.О. Богатко, по крайней мере, была не обоснована.
К лету 1914 г. русская армия, действительно, была полностью снабжена всеми потребными ей при мобилизации продуктами. Во время ее сосредоточения и в первые дни по прибытии на театр боевых действий ее части довольствовались из специально образованных для этой цели запасов.
Однако потребности армии оказались настолько велики, что вскоре благополучие в интендантском снабжении закончилось. Удовлетворить эти потребности «порядком мирного времени» оказалось непосильной задачей.
29 августа 1914 г. были опубликованы «Правила о местностях, состоящих на военном положении». Командующим армиями предоставлялись исключительно широкие полномочия, и главным образом - ограничение и запрет вывоза из прифронтовой полосы продовольственных культур и фуража. Вскоре, уже 8 декабря 1914 г. последовал указ о предоставлении командующим тыловыми военными округами исключительных полномочий, аналогичных военачальникам действующей армии. Таким образом, «Правила» 29 августа стали действовать в масштабах всей страны. А в губерниях начали широко применяться, так называемые, запретительные меры.
Основными запретительными мерами, направленными на извлечение хлеба из товарооборота и обращение его в русло продовольственного обеспечения фронта, были: запрет вывоза хлебных продуктов из губернии и назначение реквизиций.
Под реквизицией принято понимать принудительное взимание с населения, в районе театра военных действий, всякого рода предметов, натурою, для надобностей войны [2]. В интересах успеха военных действий реквизиция имела весьма важное значение, освобождая армию от необходимости возить за собою продовольственные транспорты, тем самым сообщая им наибольшую мобильность. Предметом реквизиции могли быть продовольственные припасы, фураж, топливо, скот, лошади, повозки, т.е. все, что могло понадобиться для нужд армии. В России реквизиции были утверждены «Положением о полевом управлении во-/175/
2. Кузмин-Караваев В.Д. Реквизиция // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, № 52 (XXVIA). С. 525.
иск» 1890 г. Согласно «Положению», реквизиция рассматривалась как исключительный способ удовлетворения потребностей войск, когда другие способы были неприменимы или оказывались безуспешными. Право назначать реквизиции как в губерниях и областях собственной страны, объявленных на военном положении, так и в неприятельском государстве, принадлежало главнокомандующему и командующим армиями [3].
В начале февраля 1915 г. состоялось совещание уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по закупке хлеба для армии, которое рассматривало, в числе прочих, обстоятельства введения реквизиции в российских губерниях, объявленных на военном положении.
Согласно рассуждениям уполномоченных, основными причинами применения реквизиции были сложность изъятия хлебных продуктов из товарооборота, а также «азартнейшая» спекуляция, возникшая на местах. В этом отношении интерес представляет мнение уполномоченного по Елецкому и Ливенскому уездам Орловской губернии, председателя Елецкой уездной земской управы К.Н. Лопатина: «В пределах двух уездов Елецкого и Ливенского еще есть овес - до 600-700 тыс. пудов. Но как его извлечь? Он уже ушел из рук крестьян и сосредоточен у скупщиков, которые рассчитывают не только на повышении цен до 1 руб. 50 коп., но высказывают уверенность, что с прекращением войны дадут и по 2 руб. Поэтому нужны принудительные меры, хотя бы в виде таксы для всей России, сообразно местным условиям отдельных местностей»4. Слова К.Н. Лопатина были поддержаны тайным советником Г.В. Глинкой: «Денежные люди находят для себя выгодным ожидать, оставляя запасы у себя, не обращая их в деньги. Имеются, говорят нам, запасы при железнодорожных станциях, но купить их нельзя» [5].
Применение реквизиции оценивалось совещанием уполномоченных неоднозначно. В качестве запретительной меры обсуждались как общая, так и частичная реквизиции. Так, уполномоченный по Саратовской губернии, председатель Саратовской губернской земской управы К.Н. Гримм, отмечал, что «реквизиция - вещь щекотливая, которая может быть применена с особой осторожностью. Бесспорно спекулянты, скупавшие по 50 коп. за пуд, а продающие по 1 руб., не заслуживают снисхождения. Их партии реквизировать было бы справедливо. Но рас-/176/
3. Высочайше утвержденное Положение о полевом управлении войск в военное время от 26 февраля 1890 г. № 6609. С. 99-201.
4. ГАОО. Ф. 580. Ст. 2. Д. 4416. Л. 233-234об.
5. Там же. Л. 232.
сматривать реквизицию, как общую меру, едва ли возможно» [6]. О необходимости же применения общей реквизиции говорил уполномоченный по Симбирской губернии, председатель Симбирской губернской земской управы Н.Ф. Беляков.
Чаще других высказывались соображения об условиях проведения реквизиций. Например, уполномоченный по району Средней Волги и ее притоков, председатель Нижегородского биржевого комитета и Нижегородский городской голова Д.В. Сироткин предположил, что при применении реквизиции в губерниях, необходимо учитывать потребность местного населения в овсе. Для этого в каждой губернии необходимо образовать комитеты из местных компетентных лиц под председательством избранного губернатором лица, или под почетным председательством губернатора, которые должны выяснить количество Имеющихся запасов в губернии, и определить, какое количество овса должно быть оставлено для удовлетворения нужды местного населения и какое может быть подвергнуто реквизиции [7]. В то же время главный интендант генерал от инфантерии Д.С. Шуваев добавил, что более целесообразно было бы сосредоточить разрешение вопросов о применений частичной реквизиции не в губернских комитетах, которые будут смотреть на дело только с точки зрения интересов своей губернии, а в каком-либо центральном органе, который будетршеть в виду интересы продовольствия населения и обсеменения полей для всей России [8].
Существовала и альтернативная точка зрения по вопросу применения реквизиций, которая заключалась в проведений мероприятий направленных, главным образом, на запрещение вывоза хлебных продуктов (в частности, овса) из губерний, объявленных на военном положении, а также установлении твердых цен до нового урожая. Указанная мера также встретила своих противников. Уполномоченный по Черниговской губернии Н.П. Савицкий считал, что запрещение вывоза овса из губерний является нежелательным, поскольку мера эта могла разорить экономическую жизнь страны9. Действительно, запрещение вывоза ставило в критическое положение те районы, которые жили провозным хлебом.
Некоторые члены совещания высказывали соображения о «пугающем» свойстве применения реквизиций, согласно которому сама только угроза реквизиций должна была заставить держателей начать активно избавляться от хлебных запасов. /176/
6. Там же. Л. 233.
7. Там же. Л. 236-236 об.
8. Там же. Л. 238-238 об.
9. Там же. Л. 241.
Так или иначе, Совещание уполномоченных пришло к заключению, что применение реквизиций, являясь мерой исключительной, все же необходимо и должно носить, по возможности, частичный характер. Параллельно планировалось ввести ряд запретительных мер, заключающихся в запрещении вывоза хлебных запасов из губерний, объявленных на военном положении и установлении твердых цен на хлеб.
Орловская губерния, входившая в состав Центрально-Черноземного района, в числе прочих, принимала активное участие в обеспечении продовольственных потребностей действующей армии. Хлебные запасы, сосредоточенные в губернии по результатам урожая 1914 г., в большом количестве находились в руках спекулянтов, которые не торопились сбывать их по низким ценам, ожидая более благоприятной рыночной конъюнктуры. Такое положение обуславливало проведение запретительных мер. В этом отношении Орловская губерния весьма репрезентативна.
6 февраля 1915 г. обязательным постановлением орловского губернатора С.С. Андреевского вводился запрет на вывоз из Орловской губернии овса сроком до 1 мая 1915 года [10]. Запрещение касалось всех держателей овса, за исключением уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по Орловской губернии. Нарушение вводимых правил каралось денежным штрафом до 3000 руб., арестом до l месяцев, или же заключением в тюрьму на тот же срок.
Согласно журналу совета министров, высочайше утвержденному 17 февраля 1915 г., командующему войсками Московского военного округа генералу А.Г. Сандецкому были предоставлены следующие полномочия: по соглашению с местными уполномоченными землеустройства и государственного контроля и местными губернаторами устанавливать цены на покупку для армии продовольственных и фуражных продуктов, а также назначать в случае недостаточности предложений таковых припасов на рынке их реквизицию по особо определенным вышеуказанным же порядком ценам. О ценах и условиях реквизиции население должно было оповещаться публикацией в газетах и вывешиванием объявлений, при этом устанавливался запрет вывоза из определенных районов реквизируемых продуктов и население было обязано предоставлять местным властям сведения о своих запасах. Реквизируемые товары могли оставаться на ответственности владельцев, с взиманием платы за хранение. Реквизиция поручалась местной гражданской власти при участии подлежащего уполномоченного. Реквизиции подвергались, прежде всего, товары, заложенные в кредитных учреждениях, находящиеся в /177/
10. Там же. Л. 6.
элеваторах и складах на железных и водных путях или вблизи таковых путей. Из реквизированных продуктов удовлетворялась потребность для обсеменения полей. Военному министру предоставлялось право давать в разъяснение этих правил особые указания командующим войсками. Что же касается установления твердых и реквизиционных цен, то на февральском Съезде уполномоченных предполагалось для. покупки продуктов назначить цены на 30 % выше средних осенних, а для реквизиции лишь на 15 % выше тех же средних цен [11].
21 февраля 1915 г. на имя орловского губернатора была направлена телеграмма от А.Г. Сандецкого, в которой были даны указания на установление предельных цен на овес и дана санкция на применение в Орловской губернии реквизиции.
Реквизиция, как запретительная мера, применялась в Орловской губернии уже, по крайней мере, в декабре 1914 года.
Одними из первых в Орловской губернии реквизиции подверглись продовольственные запасы болховского мещанина Алексея Ивановича Солнцева. 1 декабря 1914 г у него было реквизировано 43500 пудов овса [12]. Елецкая комиссия по определению оценки продуктов, реквизируемых для нужд армии, определила цену для реквизированного овса А.И. Солнцева по 85 коп. за пуд. А.И. Солнцев обращался к орловскому губернатору с прошением о снятии реквизиции с его продовольственных запасов, но получил отказ. От части денег, вырученных от реквизиции, помещик отказался, намереваясь перенести дело в Военный окружной совет. А невостребованные деньги были внесены уполномоченным по закупке продовольственных продуктов для армии К.Н. Лопатиным в Елецкое уездное казначейство на депозит Орловского губернского присутствия.
23 февраля 1915 г. обязательное постановление орловского губернатора [13], подтвердив запрет на вывоз из пределов губернии овса, запретило вывоз ячменя, а также сена и соломы. При этом, ограничительный срок был продлен до 1 августа 1915 г. 1 марта был запрещен вывоз гречневой крупы и пшена. Правда запрет действовал недолго. 12 марта 1915 г.. запрещение вывоза из губернии ячменя, яровой соломы, сена, гречневых круп и пшена было отменено.14 Запрет продолжал действовать только для овса до 1 августа 1915 года. В конце апреля вывоз овса из пределов губернии начал допускаться с разрешения губернатора по ходатайствам земств, губернских присутствий и учреждений, их заменяющих. А уже /178/
11. Там же. Л. 25.
12. ГАОО. Ф. 580, Ст. 1. Д. 5938. Л. 39.
13. Там же. Л. 27.
14. Там же. Л. 99.
10 июня 1915 г. обязательное постановление от 23 февраля о воспрещении вывоза из пределов губернии овса отменялось.
Одновременно с установлением запрета на вывоз хлебных продуктов в Орловской губернии были установлены предельные цены на покупку овса для нужд армии [15]. Цены не были равномерны для всех уездов губернии. В частности, для Брянского, Трубчевского, Севского, Дмитровского и Карачевского уездов за пуд овса натурой 78 золотников при 3% сорности и нормальной влажности устанавливалась цена 1 руб. 21 коп., для остальных уездов за пуд такого же достоинства - 1 руб. 19 коп. В случае реквизиции цена за овес указанного достоинства утверждалась командующим войсками для всей губернии в размере 1 рубля за пуд.
Согласно заключению февральского Совещания уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по закупке хлеба для армии, реквизиции, в первую очередь, должны были быть применены в отношении продовольственных запасов, хранящихся на железнодорожных станциях и на пристанях [16].
В Орловской губернии реквизиции, действительно, в первую очередь коснулись продовольственных запасов овса, хранящегося на железнодорожных станциях. Так, феврале 1915 г. был реквизирован для нужд военного времени со станции «Ливны» один вагон овса весом 750 пудов по цене 1 рубль, 2 июня 1915 г. были реквизированы два вагона на станции «Русский брод» Московско-Киево-Воронежской железной дороги и один вагон на станции «Здоровец», а 3 июня - два вагона на станции «Долгая» и пять вагонов на станции «Ливны» [17]. Вес каждого такого вагона составлял 750 пудов по цене 1 рубль. Всего — 7417 пудов 39 фунтов чистого веса.
Процедура реквизиции, как правило, сопровождалась составлением протокола служащими жандармского полицейского управления с четким изложением последовательности действий. За реквизированный овес владельцам выдавались квитанции, по предъявлении дубликатов которых, впоследствии, они могли получить денежную компенсацию.
В мае 1915 г. командующий войсками московского военного округа отдал распоряжение об окончания заготовки для войск ржи и пшеницы, а также о прекращении дальнейшего применения реквизиций этих продуктов. Вскоре последовало распоряжение и орловского губернатора об отмене в губернии реквизиций ржи и пшеницы. Несмотря на это, вплоть до окончания Первой мировой войны запретительные меры продолжали /179/
15. Там же. Л. 56.
16. ГАОО. Ф. 580. Ст. 2. Д. 4416. Л. 235.
17. ГАОО. Ф. 580, Ст. 2. Д. 4473. Л. 10.
применяться для обеспечения продовольственных потребностей наступающей армии.
«Вообще весь механизм, ведавший снабжением армии, с его законодательством, не был приспособлен к грандиозной задаче, которая встала перед нами в минувшую войну» [18], - заключал помощник Главного интенданта генерал Н.О. Богатко. Именно поэтому не вызывает удивления, что уже первые продовольственные мероприятия, проводившиеся с целью хлебного довольствия фронта носили запретительный характер. Под влиянием спекуляции, девальвации рубля и ряда других причин цены постоянно возрастали. Крупные землевладельцы, кулаки, хлеботорговцы задерживали хлеб, искусственно завышая цены на него. Такое положение на уровне регионов невозможно было контролировать. С этой точки зрения, введение запретительных мер было вполне оправдано. Применение реквизиций и запрещение вывоза из пределов губернии определенного рода продуктов, действительно, способствовало ускорению продовольственного обеспечения наступающей армии. Применительно к Орловской губернии, запретительные меры, особенно реквизиции, все-таки рассматривались как чрезвычайные, и применялись лишь в исключительных случаях. Это во многом можно считать заслугой орловского губернатора С.С. Андреевского, который следуя общей тенденции, все же по возможности старался не пресекать традиционного товарообмена и искусственно нарушать издавна сложившиеся экономические связи. В целом продовольственная политика первого года войны позволила в полной мере снабдить продовольствием действующую армию, а также многомиллионный тыл, вплоть до обеспечения семенных потребностей населения до нового урожая. Более того, по свидетельству выдающегося военного ученого, русского военачальника Н.Н. Головина: «Довольствие армии хлебными продуктами являлось самой благополучной областью снабжения». /180/
18. Головин Н.Н. Наука о войне: избранные сочинения. М., 2008. С. 641.
Первая мировая война и российская провинция. Материалы международной научной конференции. Орел, 29 апреля 2014 г. Орел, 2014. С. 173-180.
Кандидат исторических наук Старший научный сотрудник ОКМ
Запретительные меры в Орловской губернии как механизм продовольственного снабжения действующей армии в 1914-1915 гг.
Двадцатый век обрушил на Россию огромное количество глобальных политических и социальных потрясений. Участие России в Первой мировой войне открыло новую страницу российской истории, связанную с приобретением опыта мирового сотрудничества и противостояния. Вступление в войну потребовало колоссального напряжения материальных и человеческих ресурсов, подвергла серьезному испытанию все государственные и общественные институты.
Одной из важнейших проблем, вставших перед российским государством в годы Первой мировой войны, стало интендантское снабжение. Режим военного времени повлек за собой принципиальные изменения всей системы продовольственного снабжения не только беспредельного по своей емкости всероссийского тыла, но и миллионных боевых фронтов.
Бывший помощник Главного интенданта генерал Н.О. Богатко - в 1925 г. писал: «Перед войной у нас прочно привилось мнение, что В мирное время, незачем составлять какие-то планы и соображения о том, как продовольствовать армию и страну во время войны; естественные богатства России считались столь большими, что все пребывали в спокойной уверенности, что получать для армии все нужное для войны не представит никаких трудностей» [1]. Такое утверждение неминуемо порождает удивление, поскольку в России продовольственная проблема всегда стояла на повестке дня. Положение системы продовольственного обеспечения, даже в мирное время, усугублялось традиционно-устойчивыми и весьма сложными историко-географическими, климатическими, социально-экономическими, этно-демографическими, социокультурными факторами, обусловленными региональным многообразием, естественным для огромного пространства, занимаемого Россией. Указанные обстоятельства, уже давно породили вполне обоснованное мнение, что аграрная экономика России находится в зоне «рискованного земледелия». Неурожаи и голод всегда были естественным спутником социально-экономического развития Российской империи. Голод 1891-/173/
1. Головин Н.Н. Наука о войне: избранные сочинения. М., 2008. С. 640.
1892 гг., 1897-1898 гг. и 1911-1912 гг. имели разрушительные последствия для экономики страны, и каждый раз напоминали о неразрешенности продовольственного вопроса. Поэтому атмосфера «спокойной уверенности» перед войной, о которой писал Н.О. Богатко, по крайней мере, была не обоснована.
К лету 1914 г. русская армия, действительно, была полностью снабжена всеми потребными ей при мобилизации продуктами. Во время ее сосредоточения и в первые дни по прибытии на театр боевых действий ее части довольствовались из специально образованных для этой цели запасов.
Однако потребности армии оказались настолько велики, что вскоре благополучие в интендантском снабжении закончилось. Удовлетворить эти потребности «порядком мирного времени» оказалось непосильной задачей.
29 августа 1914 г. были опубликованы «Правила о местностях, состоящих на военном положении». Командующим армиями предоставлялись исключительно широкие полномочия, и главным образом - ограничение и запрет вывоза из прифронтовой полосы продовольственных культур и фуража. Вскоре, уже 8 декабря 1914 г. последовал указ о предоставлении командующим тыловыми военными округами исключительных полномочий, аналогичных военачальникам действующей армии. Таким образом, «Правила» 29 августа стали действовать в масштабах всей страны. А в губерниях начали широко применяться, так называемые, запретительные меры.
Основными запретительными мерами, направленными на извлечение хлеба из товарооборота и обращение его в русло продовольственного обеспечения фронта, были: запрет вывоза хлебных продуктов из губернии и назначение реквизиций.
Под реквизицией принято понимать принудительное взимание с населения, в районе театра военных действий, всякого рода предметов, натурою, для надобностей войны [2]. В интересах успеха военных действий реквизиция имела весьма важное значение, освобождая армию от необходимости возить за собою продовольственные транспорты, тем самым сообщая им наибольшую мобильность. Предметом реквизиции могли быть продовольственные припасы, фураж, топливо, скот, лошади, повозки, т.е. все, что могло понадобиться для нужд армии. В России реквизиции были утверждены «Положением о полевом управлении во-/175/
2. Кузмин-Караваев В.Д. Реквизиция // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, № 52 (XXVIA). С. 525.
иск» 1890 г. Согласно «Положению», реквизиция рассматривалась как исключительный способ удовлетворения потребностей войск, когда другие способы были неприменимы или оказывались безуспешными. Право назначать реквизиции как в губерниях и областях собственной страны, объявленных на военном положении, так и в неприятельском государстве, принадлежало главнокомандующему и командующим армиями [3].
В начале февраля 1915 г. состоялось совещание уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по закупке хлеба для армии, которое рассматривало, в числе прочих, обстоятельства введения реквизиции в российских губерниях, объявленных на военном положении.
Согласно рассуждениям уполномоченных, основными причинами применения реквизиции были сложность изъятия хлебных продуктов из товарооборота, а также «азартнейшая» спекуляция, возникшая на местах. В этом отношении интерес представляет мнение уполномоченного по Елецкому и Ливенскому уездам Орловской губернии, председателя Елецкой уездной земской управы К.Н. Лопатина: «В пределах двух уездов Елецкого и Ливенского еще есть овес - до 600-700 тыс. пудов. Но как его извлечь? Он уже ушел из рук крестьян и сосредоточен у скупщиков, которые рассчитывают не только на повышении цен до 1 руб. 50 коп., но высказывают уверенность, что с прекращением войны дадут и по 2 руб. Поэтому нужны принудительные меры, хотя бы в виде таксы для всей России, сообразно местным условиям отдельных местностей»4. Слова К.Н. Лопатина были поддержаны тайным советником Г.В. Глинкой: «Денежные люди находят для себя выгодным ожидать, оставляя запасы у себя, не обращая их в деньги. Имеются, говорят нам, запасы при железнодорожных станциях, но купить их нельзя» [5].
Применение реквизиции оценивалось совещанием уполномоченных неоднозначно. В качестве запретительной меры обсуждались как общая, так и частичная реквизиции. Так, уполномоченный по Саратовской губернии, председатель Саратовской губернской земской управы К.Н. Гримм, отмечал, что «реквизиция - вещь щекотливая, которая может быть применена с особой осторожностью. Бесспорно спекулянты, скупавшие по 50 коп. за пуд, а продающие по 1 руб., не заслуживают снисхождения. Их партии реквизировать было бы справедливо. Но рас-/176/
3. Высочайше утвержденное Положение о полевом управлении войск в военное время от 26 февраля 1890 г. № 6609. С. 99-201.
4. ГАОО. Ф. 580. Ст. 2. Д. 4416. Л. 233-234об.
5. Там же. Л. 232.
сматривать реквизицию, как общую меру, едва ли возможно» [6]. О необходимости же применения общей реквизиции говорил уполномоченный по Симбирской губернии, председатель Симбирской губернской земской управы Н.Ф. Беляков.
Чаще других высказывались соображения об условиях проведения реквизиций. Например, уполномоченный по району Средней Волги и ее притоков, председатель Нижегородского биржевого комитета и Нижегородский городской голова Д.В. Сироткин предположил, что при применении реквизиции в губерниях, необходимо учитывать потребность местного населения в овсе. Для этого в каждой губернии необходимо образовать комитеты из местных компетентных лиц под председательством избранного губернатором лица, или под почетным председательством губернатора, которые должны выяснить количество Имеющихся запасов в губернии, и определить, какое количество овса должно быть оставлено для удовлетворения нужды местного населения и какое может быть подвергнуто реквизиции [7]. В то же время главный интендант генерал от инфантерии Д.С. Шуваев добавил, что более целесообразно было бы сосредоточить разрешение вопросов о применений частичной реквизиции не в губернских комитетах, которые будут смотреть на дело только с точки зрения интересов своей губернии, а в каком-либо центральном органе, который будетршеть в виду интересы продовольствия населения и обсеменения полей для всей России [8].
Существовала и альтернативная точка зрения по вопросу применения реквизиций, которая заключалась в проведений мероприятий направленных, главным образом, на запрещение вывоза хлебных продуктов (в частности, овса) из губерний, объявленных на военном положении, а также установлении твердых цен до нового урожая. Указанная мера также встретила своих противников. Уполномоченный по Черниговской губернии Н.П. Савицкий считал, что запрещение вывоза овса из губерний является нежелательным, поскольку мера эта могла разорить экономическую жизнь страны9. Действительно, запрещение вывоза ставило в критическое положение те районы, которые жили провозным хлебом.
Некоторые члены совещания высказывали соображения о «пугающем» свойстве применения реквизиций, согласно которому сама только угроза реквизиций должна была заставить держателей начать активно избавляться от хлебных запасов. /176/
6. Там же. Л. 233.
7. Там же. Л. 236-236 об.
8. Там же. Л. 238-238 об.
9. Там же. Л. 241.
Так или иначе, Совещание уполномоченных пришло к заключению, что применение реквизиций, являясь мерой исключительной, все же необходимо и должно носить, по возможности, частичный характер. Параллельно планировалось ввести ряд запретительных мер, заключающихся в запрещении вывоза хлебных запасов из губерний, объявленных на военном положении и установлении твердых цен на хлеб.
Орловская губерния, входившая в состав Центрально-Черноземного района, в числе прочих, принимала активное участие в обеспечении продовольственных потребностей действующей армии. Хлебные запасы, сосредоточенные в губернии по результатам урожая 1914 г., в большом количестве находились в руках спекулянтов, которые не торопились сбывать их по низким ценам, ожидая более благоприятной рыночной конъюнктуры. Такое положение обуславливало проведение запретительных мер. В этом отношении Орловская губерния весьма репрезентативна.
6 февраля 1915 г. обязательным постановлением орловского губернатора С.С. Андреевского вводился запрет на вывоз из Орловской губернии овса сроком до 1 мая 1915 года [10]. Запрещение касалось всех держателей овса, за исключением уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по Орловской губернии. Нарушение вводимых правил каралось денежным штрафом до 3000 руб., арестом до l месяцев, или же заключением в тюрьму на тот же срок.
Согласно журналу совета министров, высочайше утвержденному 17 февраля 1915 г., командующему войсками Московского военного округа генералу А.Г. Сандецкому были предоставлены следующие полномочия: по соглашению с местными уполномоченными землеустройства и государственного контроля и местными губернаторами устанавливать цены на покупку для армии продовольственных и фуражных продуктов, а также назначать в случае недостаточности предложений таковых припасов на рынке их реквизицию по особо определенным вышеуказанным же порядком ценам. О ценах и условиях реквизиции население должно было оповещаться публикацией в газетах и вывешиванием объявлений, при этом устанавливался запрет вывоза из определенных районов реквизируемых продуктов и население было обязано предоставлять местным властям сведения о своих запасах. Реквизируемые товары могли оставаться на ответственности владельцев, с взиманием платы за хранение. Реквизиция поручалась местной гражданской власти при участии подлежащего уполномоченного. Реквизиции подвергались, прежде всего, товары, заложенные в кредитных учреждениях, находящиеся в /177/
10. Там же. Л. 6.
элеваторах и складах на железных и водных путях или вблизи таковых путей. Из реквизированных продуктов удовлетворялась потребность для обсеменения полей. Военному министру предоставлялось право давать в разъяснение этих правил особые указания командующим войсками. Что же касается установления твердых и реквизиционных цен, то на февральском Съезде уполномоченных предполагалось для. покупки продуктов назначить цены на 30 % выше средних осенних, а для реквизиции лишь на 15 % выше тех же средних цен [11].
21 февраля 1915 г. на имя орловского губернатора была направлена телеграмма от А.Г. Сандецкого, в которой были даны указания на установление предельных цен на овес и дана санкция на применение в Орловской губернии реквизиции.
Реквизиция, как запретительная мера, применялась в Орловской губернии уже, по крайней мере, в декабре 1914 года.
Одними из первых в Орловской губернии реквизиции подверглись продовольственные запасы болховского мещанина Алексея Ивановича Солнцева. 1 декабря 1914 г у него было реквизировано 43500 пудов овса [12]. Елецкая комиссия по определению оценки продуктов, реквизируемых для нужд армии, определила цену для реквизированного овса А.И. Солнцева по 85 коп. за пуд. А.И. Солнцев обращался к орловскому губернатору с прошением о снятии реквизиции с его продовольственных запасов, но получил отказ. От части денег, вырученных от реквизиции, помещик отказался, намереваясь перенести дело в Военный окружной совет. А невостребованные деньги были внесены уполномоченным по закупке продовольственных продуктов для армии К.Н. Лопатиным в Елецкое уездное казначейство на депозит Орловского губернского присутствия.
23 февраля 1915 г. обязательное постановление орловского губернатора [13], подтвердив запрет на вывоз из пределов губернии овса, запретило вывоз ячменя, а также сена и соломы. При этом, ограничительный срок был продлен до 1 августа 1915 г. 1 марта был запрещен вывоз гречневой крупы и пшена. Правда запрет действовал недолго. 12 марта 1915 г.. запрещение вывоза из губернии ячменя, яровой соломы, сена, гречневых круп и пшена было отменено.14 Запрет продолжал действовать только для овса до 1 августа 1915 года. В конце апреля вывоз овса из пределов губернии начал допускаться с разрешения губернатора по ходатайствам земств, губернских присутствий и учреждений, их заменяющих. А уже /178/
11. Там же. Л. 25.
12. ГАОО. Ф. 580, Ст. 1. Д. 5938. Л. 39.
13. Там же. Л. 27.
14. Там же. Л. 99.
10 июня 1915 г. обязательное постановление от 23 февраля о воспрещении вывоза из пределов губернии овса отменялось.
Одновременно с установлением запрета на вывоз хлебных продуктов в Орловской губернии были установлены предельные цены на покупку овса для нужд армии [15]. Цены не были равномерны для всех уездов губернии. В частности, для Брянского, Трубчевского, Севского, Дмитровского и Карачевского уездов за пуд овса натурой 78 золотников при 3% сорности и нормальной влажности устанавливалась цена 1 руб. 21 коп., для остальных уездов за пуд такого же достоинства - 1 руб. 19 коп. В случае реквизиции цена за овес указанного достоинства утверждалась командующим войсками для всей губернии в размере 1 рубля за пуд.
Согласно заключению февральского Совещания уполномоченных Главного управления землеустройства и земледелия по закупке хлеба для армии, реквизиции, в первую очередь, должны были быть применены в отношении продовольственных запасов, хранящихся на железнодорожных станциях и на пристанях [16].
В Орловской губернии реквизиции, действительно, в первую очередь коснулись продовольственных запасов овса, хранящегося на железнодорожных станциях. Так, феврале 1915 г. был реквизирован для нужд военного времени со станции «Ливны» один вагон овса весом 750 пудов по цене 1 рубль, 2 июня 1915 г. были реквизированы два вагона на станции «Русский брод» Московско-Киево-Воронежской железной дороги и один вагон на станции «Здоровец», а 3 июня - два вагона на станции «Долгая» и пять вагонов на станции «Ливны» [17]. Вес каждого такого вагона составлял 750 пудов по цене 1 рубль. Всего — 7417 пудов 39 фунтов чистого веса.
Процедура реквизиции, как правило, сопровождалась составлением протокола служащими жандармского полицейского управления с четким изложением последовательности действий. За реквизированный овес владельцам выдавались квитанции, по предъявлении дубликатов которых, впоследствии, они могли получить денежную компенсацию.
В мае 1915 г. командующий войсками московского военного округа отдал распоряжение об окончания заготовки для войск ржи и пшеницы, а также о прекращении дальнейшего применения реквизиций этих продуктов. Вскоре последовало распоряжение и орловского губернатора об отмене в губернии реквизиций ржи и пшеницы. Несмотря на это, вплоть до окончания Первой мировой войны запретительные меры продолжали /179/
15. Там же. Л. 56.
16. ГАОО. Ф. 580. Ст. 2. Д. 4416. Л. 235.
17. ГАОО. Ф. 580, Ст. 2. Д. 4473. Л. 10.
применяться для обеспечения продовольственных потребностей наступающей армии.
«Вообще весь механизм, ведавший снабжением армии, с его законодательством, не был приспособлен к грандиозной задаче, которая встала перед нами в минувшую войну» [18], - заключал помощник Главного интенданта генерал Н.О. Богатко. Именно поэтому не вызывает удивления, что уже первые продовольственные мероприятия, проводившиеся с целью хлебного довольствия фронта носили запретительный характер. Под влиянием спекуляции, девальвации рубля и ряда других причин цены постоянно возрастали. Крупные землевладельцы, кулаки, хлеботорговцы задерживали хлеб, искусственно завышая цены на него. Такое положение на уровне регионов невозможно было контролировать. С этой точки зрения, введение запретительных мер было вполне оправдано. Применение реквизиций и запрещение вывоза из пределов губернии определенного рода продуктов, действительно, способствовало ускорению продовольственного обеспечения наступающей армии. Применительно к Орловской губернии, запретительные меры, особенно реквизиции, все-таки рассматривались как чрезвычайные, и применялись лишь в исключительных случаях. Это во многом можно считать заслугой орловского губернатора С.С. Андреевского, который следуя общей тенденции, все же по возможности старался не пресекать традиционного товарообмена и искусственно нарушать издавна сложившиеся экономические связи. В целом продовольственная политика первого года войны позволила в полной мере снабдить продовольствием действующую армию, а также многомиллионный тыл, вплоть до обеспечения семенных потребностей населения до нового урожая. Более того, по свидетельству выдающегося военного ученого, русского военачальника Н.Н. Головина: «Довольствие армии хлебными продуктами являлось самой благополучной областью снабжения». /180/
18. Головин Н.Н. Наука о войне: избранные сочинения. М., 2008. С. 641.
Первая мировая война и российская провинция. Материалы международной научной конференции. Орел, 29 апреля 2014 г. Орел, 2014. С. 173-180.