Омский экономический институт
К ВОПРОСУ О СЕПАРАТИЗМЕ АТАМАНА АННЕНКОВА (ПО ПОВОДУ ПУБЛИКАЦИИ ПИСЬМА Г. М. СЕМЁНОВА Б. В. АННЕНКОВУ от 25 МАЯ 1919 г.)
Такое яркое явление белого движения, как «атаманщина», продолжает привлекать внимание исследователей. Недавно известный московский историк А. В. Ганин опубликовал подлинное письмо Походного атамана Дальневосточных казачьих войск и командующего Отдельной Восточно-Сибирской армией полковника Г.М. Семёнова, свыше полугода не признававшего Верховного правителя адмирала А.В. Колчака, к атаману Партизанской дивизии колчаков-/209/ской армии полковнику Б.В. Анненкову, оформленное в машинописном виде и, надо полагать, подписанное Семёновым в Чите 25 мая 1919 г., выявленное в фонде штаба 5-й армии [1].
Из письма узнаём, что к Г.М. Семёнову приезжали (видимо, в разное время) командированные Б.В. Анненковым его представители: полковник Соколов и есаул Бяков. Последний от имени Анненкова передал Семёнову приветствие, которое и стало поводом к написанию рассматриваемого ответного письма. В этом письме, декларируя верность заветам генерала Л.Г. Корнилова и призывая Анненкова к совместной братской работе по возрождению России, Семёнов обвинил Омское правительство в «великодержавных тенденциях», в стремлении «к самой крайней централизации», в «неудачной финансовой политике, совершенно аннулировавшей наш рубль», и даже в «германофильском направлении в области внешней политики». Более того, сожалея, что «обстоятельства настоящего момента» не позволяют ему открыто высказать своё подлинное отношение к Омскому правительству, Семёнов обещал Анненкову: «…но в недалёком будущем такой момент наступит, и я открыто заявлю о недопустимости дальнейшего преступного толкания нашей исстрадавшейся Родины на путь авантюристической германофильской политики». В завершение письма Семёнов подчеркивал их с Анненковым общность («…я всегда с Вами и за Вас»), обещал своевременно ставить Анненкова в известность обо всех своих важных решениях, выражал надежду на получение ответа на свое письмо и желание видеть представителем Анненкова в Чите снова есаула Бякова [2].
В своём предисловии к документу публикатор делает важное замечание: письмо Анненкову, подписанное Семёновым всего за два дня до его признания Колчака Верховным правителем, свидетельствует в пользу неискренности этого шага Походного атамана Дальневосточных казачьих войск. С этим невозможно не согласиться.
За публикацию столь любопытного документа следовало бы сказать уважаемому А.В. Ганину одно лишь: «Спасибо». Однако вызывают возражения его выводы, содержащиеся в предисловии и выходящие далеко за рамки той информации, которая содержится собственно в письме. Быть может, Г.М. Семёнов и планировал «сколотить коалицию против Верховного правителя адмирала А.В. Колчака» и в «этих намерениях рассчитывал на поддержку Анненкова». Но вот сведений о проведении в Чите «закулисных переговоров лидеров казачества, направленных на подрыв власти адмирала А.В. Колчака» [3], в данном письме абсолютно точно нет. Как нет в нем ни малейших намеков на какие бы то ни было взгляды Анненкова.
В период революции и Гражданской войны политическая элита ряда казачьих войск, несомненно, предпринимала действия сепаратистского характера: резолюции некоторых войсковых кругов о «глубокой» автономии казачества и федерализации России, курс на создание Юго-Восточного союза казачьих /210/ войск, вынужденное самоопределение Всевеликого войска Донского, самостоятельные внешнеполитические действия Кубанской рады и т.д. Ничего подобного войсковые самоуправления казачьих войск востока России в мае 1919 г. не требовали и не делали. Войсковым атаманом Забайкальского войска в то время был полковник В.В. Зимин, Сибирского – генерал-майор П.П. Иванов-Ринов, Семиреченского – генерал-майор А.М. Ионов.
Полковники Г.М. Семёнов и Б.В. Анненков являлись «партизанскими атаманами», т. е. вождями самозародившихся в начале Гражданской войны антибольшевистских добровольческих отрядов, всесословных и многонациональных по составу, но с первоначальным казачьим ядром. То есть письмо Семёнова Анненкову позволяет рассуждать о сепаратизме не «лидеров казачества», а лишь, говоря современным языком, «полевых командиров». Причем эти два атамана-командира имели слишком разный военно-политический вес.
Между тем, А.В. Ганин смело ставит Анненкова в ряд «атаманов-сепаратистов» и даже перед самим Семёновым, ведь его публикация называется «Новый документ о сепаратизме атаманов Б.В. Анненкова и Г.М. Семенова» [4]. Действительно, в период конфликта между Омском и Читой Семёнов не признавал верховной власти адмирала А.В. Колчака, с помощью японских интервентов отстраивал в Забайкалье собственный политический режим, как запасной вариант рассматривал создание Монголо-бурятского государства с отторжением в него ряда населенных бурятами российских территорий. Всё это вполне подпадает под сепаратизм, отголоском которого является и критика им Омского правительства в письме от 25 мая 1919 г. В отличие от Семёнова Анненков до конца 1919 г. так и оставался прежним партизанским атаманом или полевым командиром.
Из содержания письма совершенно не ясен характер миссий Бякова и Соколова: зачем они приезжали в Читу и каков был круг их полномочий. Имели ли они право вести какие-либо переговоры? Ведь нельзя исключать и того, что эти анненковцы самовольно превышали свои полномочия или вообще являлись самозванцами. Во время следствия (протокол допроса от 12 мая 1926 г.) Б.В. Анненков упоминал о двух таких самозванцах: «полковниках» Соколове и Рожневе, отряды которых были задержаны в Чите и Челябинске соответственно [5]. Версию, будто атаман постфактум пытался откреститься от бесчинств отрядов этих своих подчиненных, приходится исключить. В письме своему уполномоченному в Кульдже (бывшему помощнику атамана Партизанской дивизии) полковнику П.И. Сидорову от 28 мая 1919 г. Анненков сообщал: «Рожнев, украв всё что можно, сбежал неизвестно куда. Его разыскивают власти» [6]. Подобно войсковому старшине А.М. Рожневу, Соколов, видимо, также был бывшим анненковцем, отколовшимся в какой-то момент от атамана, но продолжавшим использовать в своих целях его имя. В сентябре 1918 г. некий поручик Соколов, командированный Анненковым, действовал в Иркутске. Он /211/ занимался набором и переброской добровольцев, а также добывал зарядные ящики для артиллерии отряда [7].
Исторический факт нельзя вырывать из контекста, рассматривать вне причинно-следственных связей. Анненков осенью 1918 г. ориентировался на иного кандидата в военные диктаторы: на командующего Сибирской армией, управляющего военным ведомством Временного Сибирского правительства, войскового атамана Сибирского казачьего войска генерал-майора П.П. Иванова-Ринова [8].
Колчаковский переворот, очевидно, застал его врасплох. Поэтому после свержения Директории Анненков некоторое время колебался, признавать А.В. Колчака или нет [9]. Тем более, в это время к атаману в Семипалатинск приезжал дежурный генерал Главковерха Директории В.Г. Болдырева полковник З.Ф. Церетели «с просьбой послать один полк в Омск, чтобы поддержать правительство Болдырева». Анненков благоразумно посылать свои части не стал [10], а направил «гонцов в Омск для выяснения обстановки». Те быстро разобрались, что самые значимые общественно-политические силы стоят на стороне адмирала. Омские деятели торгово-промышленного класса, которые поддерживали Анненкова «в период его подпольной работы и отчасти после свержения большевиков», категорически заявили «гонцам», что «дальнейшей поддержки отдельным отрядам больше оказываться не будет». Анненков увидел за адмиралом силу и в итоге, если сравнивать с поведением Г.М. Семенова и И.П. Калмыкова, «сдался очень легко» [11].
Помимо внешних причин были, вероятно, и внутренние. Таковыми являлись настроения и поведение личного состава самой Партизанской дивизии. Так, командующий 2-м Устькаменогорским партизанским казачьим полком и начальник стькаменогорского гарнизона войсковой старшина П.И. Виноградский 30 ноября 1918 г. отправил Колчаку телеграмму: «Гарнизон города Усть-Каменогорска восторженно приветствует Вас, Ваше Высокопревосходительство, верит в спасение родины под Вашим опытным водительством, готов по первому требованию погибнуть за величие нашей исстрадавшейся России» [12].
В первой половине декабря 1918 г. Б.В. Анненков также прислал адмиралу приветственную телеграмму: «Омск. Верховному Правителю адмиралу Колчаку. Ваше Высокопревосходительство! Ваше назначение Верховным Правителем, в руках которого сосредотачивается вся полнота государственной власти, дало мне с первого же момента глубокую уверенность в том, что, наконец, настал тот час, когда наша измученная Родина, истерзанная внутренними и внешними врагами, снова подымется, пойдет по пути возрождения и станет такой же великой, какой была когда-то. Я как атаман партизан, добровольно собравшихся отдать жизнь свою в любой час за нашу Родину, приветствую Ваше назначение и заверяю своим словом, что все мои силы и помыслы будут направлены к тому, чтобы Вы уверенно и твердо могли бы опереться на нас, и [мы] готовы в каждую минуту, по первому Вашему приказу, исполнить наш святой долг перед Отчизной. С нами Бог! Атаман Анненков» [13]. /212/
Когда во время острой фазы конфликта между Омском и Читой к анненковцам от атамана Г.М. Семенова прибыли агитаторы (вероятно, в «тыловую группу» Партизанской дивизии), те их повыгоняли [14]. 22 декабря 1918 г. конвой штаба 2-го Степного корпуса от Партизанской дивизии атамана Анненкова (казачья сотня прапорщика Бородихина, состоявшая при Омском штабе пополнения Партизанской дивизии) принял деятельное участие в подавлении большевистского восстания в Омске. В частности, эта сотня «наводила порядок» в отбитой у повстанцев тюрьме [15]. То есть в критический для новой власти момент анненковцы реально помогли Верховному правителю. Впрочем, весной 1919 г. между Семёновым и Анненковым уже были контакты. К 28 мая 1919 г. Г.М. Семенов выслал Партизанской дивизии полмиллиона патронов [16]. Это происходило на стадии «затухания» конфликта между Омском и Читой, после Чрезвычайной комиссии Г.Е. Катанаева и посреднических усилий П.П. Иванова-Ринова. Надо сказать, что на протяжении всей Гражданской войны Анненков проявлял поразительную предприимчивость и напористость в добывании ресурсов для своих партизан, причем формальности его не сдерживали. Именно поэтому его бойцы, как правило, были вооружены, одеты и накормлены лучше, чем в соседних, непартизанских, частях.
Между тем, Ставка адмирала А.В. Колчака считала Семиреченский фронт второстепенным, поэтому на все просьбы о помощи людскими и материальными ресурсами Омск отвечал либо отказом, либо совершенно незначительными поставками. Зона дислокации Партизанской дивизии, в плане продовольствия и фуража, была предыдущими боевыми действиями истощена. Тыл же (Семипалатинск), по словам Анненкова, «не давал ничего»17. Поэтому трудно упрекать атамана в том, что он пытался прежними партизанскими методами, в обход Омска, добывать в Чите боеприпасы и пр.
Миссии в Читу полковника Соколова и есаула Бякова могли иметь исключительно утилитарный характер, без какого-либо политического содержания. И в приветствии, переданном Бяковым, Анненков мог благодарить Семёнова за те же вышеупомянутые патроны. Само содержание письма, опубликованного А.В. Ганиным, свидетельствует, скорее, в пользу того, что Семёнов лишь пытался зондировать почву на предмет установления с Анненковым устойчивой связи с перспективой предания их контактам политического характера, оппозиционного Омску. Да, он обещал «в недалёком будущем» выступить, но, заметим, не против Колчака и его режима, а лишь против их мнимой германской внешней ориентации. Смакование надуманного германофильства Омского правительства – это, на наш взгляд, своего рода пробный шар, запущенный с целью посмотреть на реакцию Анненкова и оценить степень его оппозиционности Колчаку. Прямые контакты с еще фрондировавшим на тот момент Семёновым, минуя Омск и непосредственное начальство, со стороны Анненкова – это, несомненно, нарушение субординации, дисциплины и проявление неуважения /213/ к центральной власти, неверие в её способность решать насущные задачи. Однако это не сепаратизм, а всего лишь привычная на любой гражданской войне партизанщина. Признаков анненковского сепаратизма в тексте письма нет.
При сравнении «анненковщины» с дальневосточными вариантами «атаманщины» прежде всего бросается в глаза то, что у Анненкова не было внешнеполитической ориентации, собственных источников финансирования и вооружения от иностранных организаций и государств. Его ориентация чисто русская. Еще С.П. Мельгунов обратил внимание на одну особенность частей атаманов Б.В. Анненкова и И.Н. Красильникова: «При всей своей распущенности эти атаманские отряды не проявляли стремления захватить власть, чем отличались дальневосточные атаманы»18. По этому поводу начштаба 1-й Отдельной партизанской кавбригады штабс-капитан А. А. Добкевич писал матери в Харбин (май – июнь 1919 г.): «Анненков – это не Семёнов. Семёнов – просто жулик, а Анненков делает свое дело и без всяких семёновских претензий» [19].
_______________
1. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 185. Оп. 6. Д. 62. Л. 126–126 об.
2. Ганин А. В. Новый документ о сепаратизме атаманов Б. В. Анненкова и Г. М. Семенова // Казачество Дальнего Востока России в XVII–XXI вв. Вып. 4. Хабаровск, 2014. С. 133–134.
3. Там же. С. 131.
4. Там же.
5. Марковчин В. В. Одиссея атамана Анненкова. Курск, 2010. С. 60.
6. Центральный архив ФСБ России (далее – ЦА ФСБ). Д. Н-4498. Т. 3. Л. 327.
7. РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 61. Л. 77–79.
8. Дроков С. В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 241.
9. Гинс Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Пекин, 1921. Т. 2. С. 377.
10. Марковчин В. В. Указ. соч. С. 57.
11. Гинс Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Т. 2. С. 15, 377.
12. Приветственные послания Верховному Правителю и Верховному Главнокомандующему адмиралу А. В. Колчаку. Ноябрь 1918 – ноябрь 1919 г. СПб., 2012. С. 52.
13. Там же. С. 92–93; Иртыш (Омск). 1918. № 42. С. 12.
14. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 10143. Оп. 21. Катушка 1. Кадр 1.3–10.
15. ГАРФ. Ф. Р-5873. Оп. 1. Д. 5. Л. 153; Сибирская жизнь (Томск). 1919. 11 января. С. 2; Эйхе Г. Х. Опрокинутый тыл. М., 1966. С. 162–165.
16. ЦА ФСБ. Д. Н-4498. Т. 3. Л. 327.
17. Марковчин В. В. Указ. соч. С. 131–132, 279.
18. Мельгунов С. П. Трагедия Адмирала Колчака. Ч. III. Т. 1. Белград, 1930. С. 236.
19. ГАРФ. Ф. 10143. Оп. 21. Катушка 1. Кадр 1.3–9 об.–1.3–10. /214/
Гражданская война на Востоке России: объективный взгляд сквозь документальное наследие. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. (Омск, 12–13 ноября 2014 года). Министерство культуры Омской области. Исторический архив Омской области. Центр изучения истории Гражданской войны. Омск, 2015. С.209-214.
Ссылка на оригинал: http://siberia.forum24.ru/?1-4-0-00000119-000-80-0-1442376100